РУСАЛИИ — языческий праздник древних славян, во время которого плясали, рядились в животных, играли на «сопелях» и гуслях, пели «бесовские» песни, устраивали различные игрища и т.д. Русалии отмечались в канун Рождества Христова и Богоявления, на неделе после Пятидесятницы или в летний Иванов день; начиная с Троицына дня и до заговенья.

Возможно, славянские «русалии» были связаны с античными rusalia В первые века христианства праздник, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи, в романских странах назывался часто puscha rosata, domenica rosarum — «воскресение роз» Этот праздник роз еще у римлян-язычников был тесно связан с культом умерших предков.

Русалиями называли также группы мужчин, ходивших во время праздников русалий по селам с целью магического лечения людей. В Македонии русалии ходили но дворам от Рождества до Крещения; они устраивали особые хороводы вокруг больных людей и исполняли обрядовые танцы, чтобы исцелить их. Члены дружины «русалиев» на весь период святок соблюдали строгие запреты: они не должны были креститься перед едой и на ночь, здороваться при входе в дом и при встрече с односельчанами па улице; они должны были хранить молчание; ночевали они всей группой в чужих домах, не возвращаясь на ночлег домой и не вступая в контакты со своими родственниками. Ру-сальскую дружину повсюду встречали с большими почестями; верили, что сам их приход в дом способствует сохранению здоровья и благополучию дома

В северной Болгарии и северо-восточной Сербии русалии ходили от села к селу на неделе, следующей за Троицей (русальной неделе). Русалии магическими способами лечили людей, заболевших «русальской» болезнью, насылаемой вредоносными мифологическими существами (русалками или вилами), появляющимися на земле в весенне-летний период. Русальные дружины состояли обычно из нечетного числа участников, из пяти, семи или девяти человек. Одевались русалии в меховые шапки, на которые надевали специально сплетенные цветочные венки; на ногах у них были кожаные лапти, на поясе — погремушки и колокольчики, в руках — большие палки. Перед приходом русалий больного выносили во двор, русалии танцевали вокруг него, кружились, подскакивали и т.д., иногда доводя себя до экстатического состояния и конвульсий, что обеспечивало, по народным представлениям, наиболее эффективное исцеляющее воздействие. Верили, что этими танцами русалии изгони больных злых духов болезни.

РУСАЛКА — женский демонический персонаж, связанный, главным образом, с водой, лесом и полями. Образ русалки многопланов. Так, русалка могла одновременно выступать как водный, лесной и полевой, а также стихийный дух; ей были присущи функции духа плодородия и духа судьбы; она могла восприниматься как заложный покойник (проклятый или безвременно умерший человек), и как полубогиня.

Другие наименования русалки: берегиня, вила, мавка, навка, мертвушка, водяница, лоскотуха, лохматка, шутовка, купалка и т.п. Само слово „русалка“, очевидно, позднего происхождения и, возможно, связано с русалиями. Этимология слова «русалка» объяснялась по-разному: так, чаще всего это имя возводили к слову русло или роса; существовали также гипотезы о происхождении этого имени от прилагательного русый (в значении «светлый», «ясный»).

Русалками, по народным поверьям, становились заложные покойники:: девушки, умершие до всупления в брак, особенно «зарученные» (просватанные) невесты, не дожившие до свадьбы; женщины- самоубийцы; дети и девушки, умершие (прежде всего утонувшие) на Русальной неделе; младенцы (в некоторых местах — только дети женского пола), родившиеся мертвыми или умершие неокрещенными, и т.п. В некоторых местах полагали также, что русалкой может стать проклятая матерью и похищенная нечистой силой (в первую очередь — русалками) девушка или вообще ребенок, украденный нечистыми духами.

С этими представлениями о русалках как заложных покойниках связаны многие поверья. Так считалось, что русалки смертны, как и люди; в облике русалок они лишь „доживают свой земной срок“, а потом наступает их естественный конец. Считалось также, что русалки имеют тот же характер, привычки и вкусы, какие были у покойниц. По поверью, активна бывает та русалка, которая умерла неудовлетворенной, с каким-нибудь страстным желаннием, или та, которая при жизни обладала беспокойных характером.

Облик русалок в поверьях юго-запада и севера был, как правило, различен. Так, на тихих берегах Дуная и многоводных реках славянского востока (где судя по всему, и зародилась вера в русалок), у западных славян и малороссов русалок считали молодыми, веселыми, шаловливыми и привлекательными созданиями, имеющими облик прекрасных девушек, нагих или облаченных в белые одежды. На севере же, в лесной России, в стране угрюмых хвойных лесов русалки превратились в злых и мстительных существ, по облику сходных с ведьмами, чертовками или лешухами. Таким образом, «русалок, поющих веселые песни восхитительными и заманчивыми голосами, на лесных реках растрепы и нечесы: бледнолицые, с зелеными глазами и такими же волосами, всегда голые и всегда готовые завлекать к себе только для того, чтобы без всякой особой вины защекотать до смерти и потопить.... При этом в Великороссии даже не всегда про них знают».

Итак, большая часть поверий о русалках бытовала России; преобладал в этих поверьях облик русалки- девушки. Так, русалок обычно представляли прекрасными девами с длинными, преимущественно светлымн (русыми) распущенными волосами и белыми телами, обнаженными или одетыми в белые рубашки (реже — в белые же одежды). В некоторых местах облик русалки был весьма близок к облику покойницы: так, по поверьям, русалки могли иногда появляться в том виде, в каком их похоронили, т.е. в нарядном убранстве (иногда — в подвенечном платье), с распущенными волосами и с венком на голове. Кроме того, в разных местах про русалку рассказывали, что она, подобно мертвой, «вся в белом, косы распустит длинные, лица не видно, руки холодные, сама высокая»; «в лице краски нет да руки тощие»; «волосатая, с закрытыми глазами и в белой одежде» и т.п.

Обычно считалось, что русалка «вся белая»: у нее белое тело, белая одежда, светлые волосы; она вся светлая, серебристая или белесо-туманная. Однако изредка в характеристике русалки (особенно смешиваемой с проклятой, полуверицей) мог присутствовать и красный цвет: так, в некоторых поверьях она вся красная; одета в красный сарафан, красное платье или красную рубаху; имеет красные зубы и т.п. Возможно, это связязано с тем, что красный цвет, как и цвет белый, считался «потусторонним» и являлся характерным признаком многих сверхъестественных существ, принадлежащих иному миру, миру мертвых.

Иногда русалки представлялись похожими на призраков: считалось, что они имеют облик обычных людей (иногда — даже свой прежний облик), но при этом бывают бледны, прозрачны («как из тумана сотканы»), ходят с неприбранными волосами и в просторных белых рубахах без поясов, либо вовсе лишеныодежды. В таких русалок, по поверьям, превращаются, по большей части, самоубийцы и утопленницы. Видеть этих русалок можно было, по народному убеждению, в лесу во время Троицы; во избежание несча-считалось необходимым бросить им платок или что-то другое из одежды (а в некоторых местах специально для них во время «Зеленых святок» развешивали на кустах новые полотна и одежду).

На севере России русалок представляли по большей части в виде страшных, уродливых и косматых баб с отвислой грудью, которую они закидывают за плечи. Такие безобразные русалки в некоторых рассказах очень похожи на чертовок или шишиг, а также ведьм или бабу-ягу. Так, например, по многим поверь-русалки «кудлатые, как ведьмы», «горбатые и «черные, косматые, заросшие шерстью», матые, с большим брюхом и острыми когтями», (многих местах верили также, что у них «груди как

каменья», «железные цыцкп» и т.н. Ходят они, по народному убеждению, голые или в лохмотьях, а руках держат клюку, кочергу, пест или железный крюк, которым они ловят людей. По некоторым поверьям, тела у них могут быть голубоватого, синеватого или черного цвета, как у чертей или бесов.

В некоторых местах (преимущественно на западе) считалось, что у русалок очень красивый голос; поют они так завораживающе, что услышавший их пение человек полностью подчиняется их воле. Возможно, в этих поверьях русалки ассоциируются с сиршгом, мифической птицей с женской головой, чьи песни способны были заворожить и даже погубить человека. Так, на женских украшениях русалки-вилы нередко изображались в виде птиц с женскими головами. В русском переводе XI в. греческой хроники Георгия Амартола античные сирены приравнены к славянским вилам: «яже и сирины наричутся, рекше вилы ...»; вилы же в народных поверьях практически аналогичны русалкам. Античные сирины связаны с богиней плодородия Деметрой, славянским соответствием которой является Макошь; русалки-вилы же некогда считались духами, близкими к Макоши (возможно, они были се подручными).

По некоторым поверьям, русалки, кик и другие персонажи нечистой силы, обладают способностью к оборотннчеству и могут являться в облике различных животных и предметов. Так, например, считалось, что русалка может оборачиваться возом сена, красной коровой, конем, теленком, собакой, мышью, птицей, зайцем, кошкой. Нередко облик русалки напоминает облик лошади: у нее «волосы, как конский хвост», она «бегает быстрее лошади», «ржет»; иногда ее облик прямо соотносится с обликом лошади, особенно в ве-сснне-летних календарных обрядах, где ее может изображать лошадиное чучело, лошадиная голоса или взнузданный конский череп, укрепленный на шесте. В некоторых поверьях русалка принимает п облик различных природных явлений: «является тучей», «падает туманом» и т.д. Однако в большинстве поверий она существо, в общем, к метаморфозам не склонное.

В некоторых местах русалок подразделяли на водяных и лесных (возможно, в поверьях этих мест лесные русалки — это лешухи, жены леших, а водяные — жены или дочери водяных). Лесные русалки, по народному убеждению, имеют облик молодых девушек или женщин (реже — косматых голых баб с большими отвисшими грудями). По поверьям, они очень быстро бегают («коли кинется бежать, ее и на лошади не догонишь»); крик их пронзителен, но пенье мелодичное. Водяные русалки представлялись в виде девушек с зелеными волосами до земли; рассказывали, что «глаза их горят страшно (по другим поверьям — мутного цвета), стан стройный и гибкий, лицо бледное». Иногда считалось, что у водяных русалок есть рыбин хвост и сами они имеют облик полуженщин-полурыб (вэтом случае их именовали фараонками, полагая, что они произошли от фараонова войска, преследовавшего Моисея).

Однако в большинстве поверий между лесными н водяными русалками не делалось различия ни во внешнем виде, ни в их «занятиях». Так, согласно народным поверьям, русалок можно встретить и самых разных местах: не только у воды или в лесу, но и в полях и на полянах, на деревьях, на перекрестках, на мосту, в огороде, на кладбищах, в банях, в овинах и т.д. Они могли появляться в домах, где прежде жили, и прятаться за печыо или по углам; в некоторых быличках они приходят под окна родного дома, подходят к избам, стучатся в дома. Вообще же, судя по различным рассказам и быличкам из разных мест, весной русалки пребывают преимущественно в лесу, по большей части у воды, а с середины весны и летом обитают в полях, особенно во ржи и в коноплях. Так, по поверьям некоторых мест, «оставляя с Троицына дня воды и рассыпаясь, вплоть до осени, по полям, перелескам и рощам, русалки выбирают себе развесистую, склонившуюся над водой иву или плакучую березу, где и живут». При этом, по некоторым поверьям, «всем русалкам разрешается выходить из воды еще на Светлое Воскресенье, на то время, когда обносят кругом церкви плащаницу... Тут надо запирать двери в храме как можно крепче (так как в это время могут «набежать русалки»)».

По поверьям, показываться людям русалки могут и днем (особенно в полдень), но чаще являются вечером, в сумерках или ночью, до первых петухов; появляются они и в одиночку, и группами.

Во многих поверьях русалка — это, в первую очередь, олицетворение стихии воды. Русалка имеет особую власть над водой и влагой вообще: так, считалось, что после Троицы русалки могут насылать бурю, дождь, град; могут заставить реки разлиться; способны устроить засуху и т.п. По некоторым поверьям, волосы у русалки всегда мокрые, и она, если при ней есть гребень, может затопить даже сухое место, так как, пока она чешет свои длинные волосы, с них будет струиться вода; если же ее волосы обсохнут, то русалка умрет. Во многих местах считалось, что появление у воды расчесывающейся русалки, как и русалки, плещущейся в воде, знаменует грядущую беду, связанную с водой: так, во многих быличках русалку видят у того самого места, где вскоре должен утонуть человек; русалки сильно плещутся перед утопленником (иногда считалось, что они и «утягивают» человека под воду, топя его).

Согласно поверьям, расчесывание волос — традиционное занятие появляющейся у воды русалки. Помимо этого, русалки в летние лунные ночи шумно плещутся в воде и играют с бегущими волнами; моются, сидя па камне; прыгают на мельничные колеса и крутятся на них; садятся на мостики и греются в свете месяца; умываются и прихорашиваются; стирают, купаются и т.п. Считалось, что купаться русалки любят утренними и вечерними зорями, а также в полдень или в полночь; поэтому это время в народе считалось опасным для купания.

В лесу русалки (как духи и леса, и воды) появляются преимущественно у лесных ручьев и озер, хотя, согласно многочисленным поверьям, могут являться и вдали от воды. Обычно у них есть свои деревья (плакучие березы, которые девушки завивают на Троицу), рядом с которыми они и находятся большую часть времени. Пребывая в лесах и рощах, они качаются на ветвях берез (и особенно на тех ветках, которые девушки «завили», т.е. переплели, сделав своеобразные качели), а также бегают среди деревьев, аукаются и водят хороводы, играют, поют, пляшут и т.д. Помимо этого, они похищают у уснувших без молитвы женщин нитки и пряжу, которую они потом, качаясь на древесных ветвях, «разматывают и подпевают себе под нос хвастливые песни»; этой же пряжей они иногда завивают свои березки.

По некоторым поверьям, русалки избегают людей и при приближении человека тут же скрываются: ныряют в воду или стремительно убегают. Однако при этом нередко считалось, что русалки появляются в деревнях, где излюбленным их местом являются бани: в банях они парятся, стирают белье, прядут и т.д. Приходят они и в овины: так, на Владимирщине рассказывали о том, как русалка, «вся во льду», пришла погреться в овин. Нередко считалось, что они могут появляться и в амбарах, и в хлеву, где они заплетают лошадям гривы. По некоторым поверьям, русалки иногда появляются и в доме: приходят и прядут по ночам, воруют нсблагословенную еду и т.д.

Во время цветения ржи русалки, по народным поверьям, появляются в поле: они ходят в Iполях среди хлебов и стерегут цветущую рожь (хотя иногда и портят посевы). Находясь в поле, русалки кувыркаются и пляшут в траве, отчего трава колышется, как от дуновения ветра; вьют венки; играют и хлопают в ладоши, хохочут, кричат, поют; бегают во ржи, водят хороводы; катают яйца, играют пылью; прячутся в гречихе; по некоторым поверьям — справляют свои свадьбы.

Согласно народным поверьям, русалки — веселые, шаловливые, но нередко и вредоносные существа: они могут напугать человека или подшутить над ним, не причинив вреда, но нередко «ради шутки» причиняют большой вред. Так, например, считалось, что русалки часто сбивают с пути людей (например, аукаются из чащи, заводя человека в лесную глушь); душат или щекочут до смерти; заманивают в воду и топят; утаскивают под воду купающихся; превращают людей в животных или предметы; путают сети и уводят от них рыбу; насылают болезни на скот; уводят с собой проклятых и вообще неосторожных людей; топят рыбацкие лодки; портят жернова и плотины у мельников; похищают у заснувших без молитвы женщин, холсты и полотна, разостланные на траве для беленья; заезжают лошадей; иногда отбирают молоко у коров и т.д. Согласно поверьям некоторых мест, русалки иногда выходят к дороге с корзинками разной еды, подзывая к себе детей и обещая им угощсние, либо с хохотом качаются на качелях, сплетенных из древесных ветвей, зовут прохожих (опять же, в первую очередь, детей и подростков): «Ходите к нам на рели (качели) качаться!»; но человека, который подойдет к ним, они немедленно защекочут до смерти. На Дунае верили также, что русалки зажигают по ночам на прибрежных курганах голубые огоньки, чтобы заманить к себе путников, а потом сбросить их с высокой кручи в воду и утопить.

По поверьям, русалки могут насылать на людей самые разные болезни: лихорадки, головную боль, водянку и т.д В некоторых местах считалось, что после встречи с русалкой человек может серьезно заболеть: него начнет трястись голова, лицо перекосит страшная гримаса и т.п.; он потеряет сон или, наоборот, русалки ему «очи зашьют»; его иссушит тоска и т.д. В Белоруссни верили также, что русалки насылают какую-то особую, «русальную» болезнь: по ночам на русальной неделе они бегают нагими по полям и беспрестанно кривляются и гримасничают; если же кто-то увидит русалку в это время, то «сам будет всю жизнь кривляться».

При этом, однако, вредоносные действия русалок в поверьях являются, в первую очередь, результатом неосмотрительного поведения самих людей Так, согласно многим поверьям, обычно русалки избегают контактов с человеком и, завидя людей, стремительно скрываются; однако если человек приближается к местам их обитания в одиночку, в неурочное время (ночью, в сумерках, па русальной неделе и т.д.) и без оберегов, они могут «утянуть» его к себе, защекотать, погубить. При этом в некоторых местах считалось, что русалка, поймав человека, иногда загадывает ему загадки, и если он их отгадает, то отпускает его. Этой теме было посвящено немало песен, в том числе и тех, которые пелись в Семик и на русальной неделе. Так, например, в Малороссии была известна песня, в которой русалка загадывала такие загадки попавшей ей в руки девушке:

Ты послухай мене, красна панночка!

Загадаю тебе три загадки:

Коли ты вгадаешь — я до батько пущу;

А як не вгадаешь — я до сибе возьму.

Ой що росте до без кореня?

Ой що бежит до без повода?

Ой що росте без всякого цвету?

Камень росте без кореня;

Вода бежит без повода;

Папороть росте без всякого цвету!

Девчинка загадочки не вгадала,

Русалочка ее залоскотала.

Вообще, по народному убеждению, русалки, в первую очередь, причиняют вред тем людям, которые каким-то образом помешали или навредили им. Так, в одной из быличек русалка путает сети рыбакам за то, что те забрали ее гребень; в другой былнчке русалки наказывают мужика безвременной смертью за то, что он испортил их свадебный стол, плюнув в воду. Утаскивание и потопление русалками людей, по народному убеждению, нередко является результатом того, что человек пошел купаться в неурочное время, без креста, в запретном месте и т.д. Так, например, повсюду считалось, что на русальной неделе нельзя купаться в реках, так как русалки непременно утащат купающегося в это время на дно; опасно было даже просто ходить по берегам рек, так как там в это время могут находиться русалки, затевающие свои игры. Считалось также, что в первый день Петрова поста (в свои «проводы», именуемые в некоторых местах «перегры», «розыгры») русалки играют и расчесывают волосы, а если какой-либо человек работает в это время (и, вероятно, мешает их веселью), они его непременно защекочут.

Очень часто вред, причиненный русалками, объясняли нарушением запрета на работу в их праздник. Так, например, считалось, что тому, кто работал на русальной неделе, русалки «вытаптывают», «высушивают» посевы, отчего на полях появляются выжженные круги; насылают засуху или град, проливные дожди, губящие урожай; насылают на людей болезни и т.д.

Как и другая нечистая сила, русалки, по народному убеждению, иногда уводят с собой девушек и детей, проклятых родителями, а также могут забрать себе младенца, оставленного жницей на меже. При этом во многих местах считалось, что русалки иногда заботятся о человеческих детях, особенно оставленных женщинами в поле: кормят их грудью, баюкают, развлекают и т.д. Однако при этом русалки могут также преследовать детей и даже «забирать» их к себе (так говорили о детях, умерших на Русальной неделе), щекотать и душить их своей «железной цыцкой», наказывая за внеурочное появление в цветущем ржаном поле.

По некоторым поверьям, русалки могут иметь и собственных детей (возможно, от леших или водяных). Так, во многих местах детям запрещали ходить в поля на Русальной неделе, угрожая тем, что «русалка заставит нянчить своего ребенка». По народному убеждению, нагой ребенок в лесу — это ребенок русалки; если человек, найдя такого младенца, позаботится о нем, то русалка щедро наградит его. Согласно некоторым поверьям, дети русалок бывают уродливыми и крикливыми, вечно плачущими существами; ими нечистая сила нередко подменивает человеческих детей. Однако такие поверья об уродливых русалочьих младенцах довольно редки; вообще же «русалочьи дети» в поверьях обычно напоминают проклятых и похищенных нечистой силой детей: в быличках они с хохотом и плачем бегают по лесу, «царапаются по деревьям», играют пылью, катаются кубарем в траве, поют и хлопают в ладоши, мяукают по-кошачьи и т.д. В Малороссии таких детей иногда именовали малками или мавками. По некоторым поверьям, в Троицкую субботу они бегают по ржаному полю и поют: «Бух, бух, соломенный дух, мене мати породила, некрещену положила». Считалось, что если при звуке их песни произнести: «Крещаю тебя Иван да Марья, во имя Отца и Сына и Святого Духа», то дети русалки, не достигшие еще семилетнего возраста, вознесутся на небо, как бы восприняв настоящее крещение (о том же, что происходит с детьми русалки, когда они вырастают, неизвестно; возможно, они становятся лешими или водяными). Подобные же поверья относились и к проклятым детям, душам умерших некрещеными младенцев: считалось, что души таких детей через семь лет «уносятся на воздух и просят себе крещения три раза»; если же кто услышит их просьбу и «подаст им крещение», души возьмутся ангелами, а в противном случае — дьяволами.

В некоторых местах существовали быличкп о русалках, пойманных людьми; при этом обычно считалось, что пойманные русалки живут среди людей до года, а затем исчезают. Однако, по народному убеждению, русалку можно «вернуть», т.е. сделать ее опять человеком, после чего она сможет жить так же, как живут обычные люди. Правда, «вернуть» можно было не всякую русалку: так, по некоторым поверьям, чтобы стать настоящей русалкой, то есть потерять навсегда право и возможность возвратиться в прежнее состояние (снова стать человеком), необходимо четыре года (по некоторым поверьям — семь лет). Возврата назад, по народному убеждению, нет и для девушек-самоубийц, ставших русалкам; все же остальные русалки могут снова стать людьми, если только кто-нибудь сумеет их «окрестить».

«Возвратить» русалку, т.е. сделать ее опять человеком, можно было с помощью креста и молитв. Известно даже несколько быличек, повествующих о русалках, которые с помощью священника или даже простого мужика снова стали обыкновенными женщинами и вышли замуж. Так, например, в одной из быличек Новгородчины, деревенский парень, ночью в лесу услышавший причитания утонувшей девушки, спас ее тем, что надел на нее свой крест, а потом женился на ней. Подобным образом (т.е. с помощью креста), по народному убеждению, можно вернуть обратно человека проклятого и вследствие этого похищенного нечистой силой; очевидно, этот метод мог применяться и в случае с русалками, по происхождению своему являвшимися проклятыми детьми и девушками.

Русалки, по народному убеждению, весьма любострастны и могут влюбляться в мужчин; особенно же опасны они для молодых и неопытных парней. Так, например, в некоторых местах рассказывали о русалках, которые, защекотав пария, уносят его в свое жилище, где он оживает и становится мужем одной из русалок; он живет в полной роскоши и всякое его желание удовлетворяется, кроме одного — хоть на мгновение покинуть водяное царство.

В народных поверьях русалка тесно связана с прядением и ткачеством. Так, по поверьям, русалки часто похищают и портят пряжу, нитки, полотно: краденой пряжей они потом завивают свои березки. Считалось также, что русалки любят прясть и для этого приходят в бани и в дома; так, например, по некоторым поверьям, «желание одеться заставляет их ходить ночью в бани, где бабы иногда оставляют на гребнях мочки, чтобы напрясть себе одежды». Отношение русалок к прядению и ткачеству подтверждают и запреты прясть в их праздники, и обычай оставлять им подношения в виде ниток, клубков, кусков полотна, развешиваемых на деревьях во время весенне-летних праздников.

В некоторых местах полагали, что русалки как и другие духи, связанные с прядением, могут предсказывать судьбу или влиять на нее (вероятно, это поверье связано с представлениями о духах, «прядущих нити человеческой судьбы»). В ряде поверий русалка, «ведающая» судьбу человека, оказывается пророчицей. Так, например, в одном из рассказов Новгородчины три русалки появляются у дома перед бедой и настойчиво пытаются открыть дверь, «держатся за скобу»: «Дверь-та на крючки, не говорят, что «открывай!» — а скобки у двери ломали»; вскоре после этого посещения русалок у хозяйки дома погибает сын.

Согласно народным поверьям, русалку можно увидеть и весной, и летом, и даже ранней осенью; однако при этом нередко считалось, что русалки показываются людям только во время троицких святок. Так, в поверьях некоторых мест они появляются из воды или из-под земли, а также спускаются с деревьев на период с Троицы (с Семика, четверга, предшествующего Троице, с Духова дня или с последующей заТроицей недели) до начала Петрова поста или Петрова дня (12.VII). В связи с этими верованиями в различных районах неделя, предшествующая Троице или следующая за ней, именуется «русальная», «русальская», четверг на этой неделе — «русаличьин» или « навьский великдень», а начало Петрова поста — «русальское заговенье».

По народным поверьям, после окончания праздников русалки покидают леса и поля; однако о том, куда они уходят, известно мало. По одним поверьям, они поднимаются вверх и живут в облаках (возможно, это отголоски поверий о вилах); по другим — скрываются под землю и спят там все остальное время года; по третьим — переселяются в реку и т.д. В некоторых местах верили, что «русалки, оставив лес, остаются на нивах и безмолвно катаются на волнах нив».

Вообще, во многих великорусских и ocoбенно северорорусских областях поверья о русалке раздваиваются: она является одновременно и существом, появляющимся на земле лишь в определенное время года, и существом, обитающим у воды и в лесах постоянно (так, «страшная» северная русалка связана не столько с сезонным, сколько с суточным ритмом: ее видят в любое время года, но чаще в сумерках или ночью). во многих местах обряды, связанные с русалкой, приходились на время троицкого периода; но поверья о русалках касались самых разных времен года: так, русалок в них видят ранней и поздней весной, летом, осенью и т.д.

В некоторых местах считалось даже, что русалки могут появляться не только весной и летом, но даже и зимой. Так, например, в Вятской губернии рассказывали: «Едешь, особливо зимой, вдруг — сзади нагой человек бежит. Но сделать он ничего не может». На Владимирщине существует быличка о русалке, которая «вся во льду» пришла погреться в овин. Согласно рассказу из Новгородской области, русалка зимой увела из бани мывшегося там мужика: «Один дядька пошел в баню мыться в двенадцать часов (ночи)... Жена у него там пошла — думает, чего его так долго нет-то. Приходит, значит, в баню, его в бане нет. Смотрит — по снегу от бани следочки. И прямо на речку... А он голый и сидит на камне...» Ты чего туда забрался?» — «Да чего-чего! Мылся, мылся, приходит ко мне русалка и говорит: «Пойдем со мной». И вот меня привела». А ему с этого камня никак не перебраться обратно. Туда он попал как-то, а обратно глубоко... Потом на веревке тащили оттуда». По рассказу из Архангельской губернии, девка-русалка ходит к промысловику на зимовку и затем рожает от него ребенка; промысловик, возвращаясь домой, уезжает потихоньку, «... а как судно понеслось, она (русалка) увидела, выбежала на гору, ребенка разорвала, половину себе взяла, а другу — свись на судно! Судно бы обернулось, дак она не попала — только одна капелька на борту. Стало судно опруживать: ну, стесали топором, оно и выпрямилось».

Однако, согласно большинству поверий, зимой русалки пребывают где-то вне мира людей, а на земле появляются ранней весной и остаются до поздней осени (уходят они при первых заморозках, тогда же, когда исчезают последние перелетные птицы и вся нечистая сила проваливается под землю). Так, по мнению многих исследователей, «души умерших, то есть русалки, суть представители царства смерти, тьмы и холода, поэтому-то, с наступлением весны, хотя они и оживают, но обитают все-таки в темных глубинах земных вод, еще холодных весною... Так как путь водяной у всех языческих народов считается путем-проводником в подземное царство (т.е. царство мертвых) и из него назад, то неудивительно, что, по народному поверью, с начала весны русалки живут в водах: реках, озерах, колодцах... Но вот наступает время купальских дней. Солнце, купаясь в водах, освещает эти воды и оживотворяет. Уместно ли и возможно ли русалкам, представительницам смерти, обитать в водах, освященных купанием живоносного солнечного божества? И вот, по тому же народному поверью, они оставляют воды и лезут на зеленые деревья, служившие, по верованию древних славян, жилищем мертвецов».

Таким образом, поверья о русалках весьма тесно сближались с поверьями о покойниках, душах умерших предков. И, как покойники вообще, и заложные, нечистые покойники в частности, русалки повсеместно преставлялись существами опасными, строго следящими за соблюдением различных запретов и сурово наказывающими за оплошности и прегрешения. При этом русалки, как и заложиые покойники, могли вредить и без всякой видимой причины, навлекая беды на невинных людей; по этой причине от них следовало защититься, т.е. либо запугать, отгородиться от них оберегами, либо задобрить их, чтобы отвести от себя их недовольство.

Для того, чтобы не привлечь внимания русалок и уберечься от их недоброго влияния, следовало соблюдать особые запреты, особенно в те дни, когда активность русалок возрастала, т.е. в период с Троицы до Петрова поста и особенно в дни русальной недели. Так, для того, чтобы русалки не навредили во время русальной недели, люди соблюдали специальные запреты, во многом совпадающие с поминальными: избегали работ, связанных с прядением, тканьем, шитьем («щоб русалцы очей не зашить»); не выполняли никаких полевых работ ( «не ходят в огород копать и окучивать, бо там всюду буде русалка»); не подмазывали печь и стены избы («щоб русалкам очи не забрызгать глиною»); не ездили за дровами в лес и т.п. Особенно тщательно, по народному убеждению, следовало соблюдать запреты на прядение (а также тканье и т.п.) и работу в поле. Так, нередко считалось, что у того, кто пашет на русальной неделе, сдохнет скот, а у того, кто сеет, побьет градом хлеб; во многих местах верили, что людям, работающим в поле в Духов день, русалки будут всячески мешать в работе и нашлют на посевы несчастье. В некоторых местах в «праздники русалок» старались вообще не работать, полагая, что «соблюдающим их праздник русалки сберегут поля от всякой беды».

Для защиты от вредоносных русалок, нападающих на людей, повсеместно использовали различные обереги, например, некоторые растения (полынь, любисток, хрен, чеснок, освященную вербу и т.д.), церковный ладан и железные орудия. Кроме этих оберегов, русалки, по поверьям, боятся очерченного круга, креста, молитвы и т.п.; в некоторых местах, например, полагали, что для того, чтобы уберечься от нападающих русалок, следует «начертить на земле крест и, обведя его кругом чертою, в этом кругу и стать». Считалось также, что если к русалкам подъехать на кочерге, они испугаются и убегут, так как решат, что это едет ведьма, а ведьм они боятся. Помимо этого, в некоторых местах верили, что можно избавиться от русалок, отмахиваясь от них наотмашь вальком (рубелем) или сказав, сколько зубьев в бороне.

Существовали также словесные обереги от русалок. Так, знахари некогда сохраняли в великой тайне заумный заговор от русалок: «Ay, ay шихарда, кавда! Шивда, вноза, мптта, миногам, каланди, инди, яку-ташма, биташ, окутоми ми нуффан, зидима». Существовали и более простые словесные обереги. Рассказывали, например, что при встрече с человеком на русальной неделе русалка непременно спрашивает его: «Полынь или петрушка?»; если человек скажет: «Полынь», то русалка убежит он него с криком: «А ну, ты, сгинь!», так как боится горького запаха полыни; если же он ответит: «Петрушка», то русалка со словами: «Ах, ты моя душка!», утащит его с собой или примется щекотать до тех пор, пока у него не пойдет изо рта пена и он не упадет на землю мертвым. Во многих местах верили также, что, уходя после Троицына дня в лес, всегда следует брать с собой полынь: если встретишь в лесу русалку, она спросит: — «Что у тебя в руках: полынь или петрушка?»; на это следует ответить; «Полынь» -, после чего русалка с криком: «Брось ее под тын!» (или: «Прячься под тын!»), быстро пробежит мимо, и в этот момент надо успеть бросить полынь ей прямо в глаза, так как, по поверьям, в этом случае русалка «тебя больше никогда не тронет».

Во многих местах русалок, как и покойников, и вообще различных вредоносных духов, старались задобрить, для чего совершали различные жертвоприношения. Так, в некоторых местах в течение всей русальной педели на ночь специально для русалок обычно оставляли на столе ужин, а на ближайших к дому деревьях или на ограде возле дома развешивали одежду или же просто чистые новые полотна. Девушки в троицкий четверг (семик) плели венки и оставляли их в лесу для русалок, полагая, что в этих венках русалки бегают по ржи. Кроме того, в это же время девушки «завивали березки», также специально для русалок, считалось, что на «завитых» (переплетенных между собой) ветвях русалки качаются, как на качелях. Завив такие венки на Троицу, к ним потом в течение всех праздников старались не подходить, опасаясь встретить там русалок, и «развивать» березки ходили лишь по окончании праздников.

Очевидно, изначально русалки не были злыми, враждебными человеку духами. Судя по всему, некогда они считались божествами, связанными с насущно необходимой для жизни влагой, растительностью и плодородием, а также покровительствующими ряду домашних работ и влияющими на судьбу людей и т.д.

Судя по некоторым данным, «предшественницей» русалки была берегиня, берегини же почитались еще в древнейшие времена: «А преже того (до установления культа Перуна и до культа рожаниц и Рода) клали требы упиремь и берегьням». По-видимому, берегини считались духами, оберегающими людей от всякого зла и связанными с водой и с лесом. Позднее функции берегинь перешли на вил; вилы же в народных поверьях весьма близки к русалкам (само происхождение вил позволяет назвать их русалками: они «рождаются от капель росы»). Вообще в русских средневековых источниках нет слова «русалка», слово это соответственно заменено словом «вилы»; в этнографических же материалах широко известны русалки, но нет вил. Судя по всему, существа, в Болгарии, Сербии и т.д. называемые вилами, на Руси именовались русалками; функции же этих существ были одними и теми же. При этом известно, что вилы почитались как духи, близкие к богине Макоши: они считались подателями влаги, в нужное время прилетающими на поля и орошающими посевы из своих рогов, а потом улетающими обратно в облака, на край света и т.д.

Очевидно, и русалки, подобно вилам и берегиням, некогда считались духами-покровительницами воды, жизненной влаги (дождя, росы, водных источников) и, следовательно, покровительницами растительности в целом и урожая в частности. Так, во многих местах верили, что там, где они резвились, трава растет гуще и зеленее, а хлеба бывают обильнее. Вероятно, и характерные занятия русалок некогда имели особый смысл: так, расчесывание русалками волос могло означать высвобождение влаги; раскачивание pycалок на ветвях также, возможно, являлось магическим действием, способствующим росту и созреванию растений («качание — один из весьма распространенных приемов земледельческих заклинаний; недаром русские девушки «завивают венки» (т.е. связывают ветви двух соседних березок), чтобы облегчить русалкам качание на них»), То, что русалки, но поверьям, появляются на земле во время весеннего расцвета зелени и созревания злаков, также указывает на то, что они изначально считались духами плодородия: их приход в леса и на поля соотнесен с пиком проявления необходимых для наступления летнего расцвета и связанных с влагой сил плодородия.

Известны обряды, явно указывающие на связь русалок с культом плодородия. Так, в некоторых местах существовал обряд, в ходе которого парни наряжались русалками (отголосок древних русалий?) и гонялись с кнутами за женщинами, стараясь ударит их, а те спрашивали у ряженых: «Русалоцки, как лен уродится?»; ряженые в ответ указывали на длину кнута, вызывая этим бабьи выкрики: «Ох, умильные русалоцки, какой хороший!» Известны также песенные заклинания-призывы русалок на хлебные поля: «Приведу русалок в зеленое жито. Там русалки в жите зеленом сидели. А мой колосочек, як яворочек. А мои житинки, як проскурочки: в печке пирожком, на столе колачком», и т.п. Очевидно, такие призывания русалок, долженствующие обеспечить благополучное созревание урожая, некогда сопровождались своеобразными обрядами. Так, в старину существовали ocoбые празднества, посвященные русалкам — русалии; эти празднества были тесно связаны с молениями о дожде и приходились в основном на середину весны — начало лета. Возможно, отголоском этих обрядов обряд «проводов русалки».

«Проводы русалки» («похороны русалки», «русальское заговение») устраивались обычно в воскресенье перед Петровым днем или в воскресенье за Троицыным днем (первое воскресенье за Троицей называлось «русальным»). Этот обряд проводился в разных местах по-разному; завершался же он обычно символическим изгнанием (или похоронами) и возвращением ее в породившую ее воду.

Так, например, во многих местах для обряда «похорон русалки» делали из тряпок куклу, наряжали ее в платье, клали в гроб, украшали цветами и несли в сопровождении торжественной процессии на берег реки; в некоторых местах при этом девушки наряжались священниками, дьяконами и пр., делали кадило из яичной скорлупы, шли со свечами из стеблей и пели: «Господи, помилуй!», а у реки прощались с чучелом, изображающим русалку, и, заколотив гроб и привязав к нему камень, бросали его в воду.

Обряд «проводов русалки» в некоторых местах проводился следующим образом: девушки наряжали избранную из своей среды «русалку», надевали на нее венок (часто множество венков), увешивали ее зеленью и поздно вечером в последний день русальной недели или в понедельник Петрова поста) выводили за село в ржаное поле или к реке, на кладбище и т.п. Там девушки срывали с «русалки» венки, бросали их в воду, в костер и т.д. и разбегались с места проводов, чтобы «русалка не догнала и не навредила».

В других местах «проводы русалки» происходили так: какая-нибудь девушка, изображающая русалку, с распущенными волосами, в одной рубашке, с веком на голове ехала верхом на кочерге, с помелом через плечо; ее весело провожали до леса или до поля, засеянного рожью, где она и скрывалась от провожающих; провожающие же возвращались назад, приговаривая: «Мы русалку проводили, можно будет везде смело ходить».

Иногда роль русалки в обряде «проводов» могла исполнять не живая девушка, а кукла, чучело и т.п. Так в некоторых местах русалку изображало чучело коня, а обряд, в котором это чучело использовалось, назывался «обрядом изгнания русалок». Этот обряд также сопровождался шумом, смехом, играми, ряжением; от обрядов же «проводов русалки» он отличался тем, что «русалок выпроваживали из деревни не с почетом, но с криком: «Гони русалок!», шумом и щелканьем кнутов».

Известно также описание обряда, называемого «русальское заговение». Устраивали его следующим образом: сразу же после обедни несколько человек, лучше других знающих народные обычаи, начинали бегать от одного дома к другому, приглашая молодых, баб и девок на площадь среди села; когда молодежь, разодетая в свои лучшие наряды, сходилась в назначенное место, начинались песни, пляски, хороводы и игры. В сумерки делалось чучело женщины, называемое «русалкой»; избранные женщины, сопровождаемые поющей толпой, несли его вдоль села и выносили далеко за село, где ребятишками заранее был заготовлен болыпой костер, который зажигался по прибытии «русалки». Когда костер разгорался, в него бросали чучело и начинали поочередно или парами прыгать огонь, считая, что каждый, кто перепрыгнул через такой костер, на целый год защитил себя от болезней, злых духов и колдунов. В некоторых местах чучело не сжигали, а топили или «разоряли»: разрывали и разбрасывали по полям для того, чтобы сделать поля плодороднее.